Турецкая "Царь-пушка". Падение Константинополя.

В этот же год, когда замолчали бомбарды Столетней войны, зловещие отзвуки послышались на другом конце континента. Константинополь, императорский город, в течение 11 веков был ограничительным элементом между Азией и Европой. Но Оттоманская империя, которая быстро набирала силу, давно уже позарилась на древнюю столицу. Опасность достигла пика в 1451 году, когда турецкий султан Мехмед прекратил взаимоотношения с императором Константином XI, унаследовавшим Восточную Римскую империю в последний раз. Мехмед уже утвердил свою власть за Босфором, получил контроль над большинством территорий Греции и существенным куском Балкан. Он явно решил сделать стратегически важную точку центром своих владений.

Мехмед мог немного потерпеть, хотя его настроение часто изменялось, он был известен своим жестоким отношением ко всему окружающему. Из-за носа в форме крючка, чувственных губ, бровей, которые часто изгибались, султан был схож с попугаем, который хотел бы поклевать пьяных вишен. Мехмеду было только двадцать лет, когда он пошел на крайне решительный поступок – завоевать Константинополь. Эта идея сделала мужчину сумасшедшим. Он постоянно думал об этом, что-то разрабатывал, даже не мог спокойно спать.

Такая установка могла заставить колебаться любого. Константинополь долгое время, на протяжение многих столетий, выдержал порядка двадцати осад. Его даже признали неприступными, потому что никто не мог прорвать его оборону. Это был город, который находился на полуострове, его окружили стенами. Там были различные здания, поля.

Константинополь гордился тем, что так хорошо оградил себя от врагов. Пятый век является периодом основания этих двойных стен. Внутренняя достигала сорока метров в высоту. За ней располагался небольшой участок земли. Следующая стена поднималась над землей на двадцать пять футов. Но перед ней еще находился ров, имевший глубину пятнадцать футов. Если верно организовать защиту, то здание могло сопротивляться любому врагу.

Об оружейнике по имени Урбан, который сыграл решающую роль в городской судьбе, почти никто и ничего не знает. Говорят о том, что он родился в Венгрии — стране, ставшей благодаря богатым залежам руды, ведущей страной в области металлургии. Можно утверждать, что Урбан был одним из самых лучших литейщиков и пороховых дел умельцев того периода истории. Он и решил предоставить императору свои услуги, помочь в изготовлении невероятного орудия.

Плата за работу, которая была обещана греками, была слишком мала, а количество металла, нужного для работы над пушкой, недостаточным. Урбан вероятнее всего не испытывал особого отношения к христианскому делу, начал аккуратно узнавать, сколько могли бы заплатить ему мусульмане. Мехмед почтительно выслушал предложение Урбана и задал вопрос, сможет ли тот изготовить пушку, способную обрушить двойные стены Константинополя. Урбан сразу же согласился, потому что дело его заинтересовало, да и плата была хорошей. Жалованье, которым наделил его Мехмед, было больше, чем просил венгр. Мастер начал изготовление орудия.

Урбан хорошо владел современными технологиями, поэтому знал методы, помогающие отлить вещи внушительных размеров. Метание снаряда, который с легкостью пробьет стены Константинополя, требовало давления, выдержать которое могло только прочное литье из меди. Урбан работал три месяца для того, чтобы создать пушку значительных размеров. Он расплавил медь и смешал ее с небольшим количеством олова для прочности. Какая-то доля металла была взята из руды, большая часть — из переплавленных пушек мелкого размера. Мехмед был готов пойти на риск ценой своего значимого обоза артиллерии, сделав ставку на возможность Урбана сотворить невероятную пушку.

Такое точное литье орудия большого масштаба было подвигом инженерии. Да и работа выполнялась на крайне примитивном оборудовании. Огромная бомбарда, созданная Урбаном, имела две части, которые потом требовалось соединить вместе. Задняя часть — это камера, которая имеет толстые стенки, для которых представляется возможным выдержать даже самый мощный удар пушки. Ствол имел большой диаметр для приема крупных ядер из камня.

Мехмеду очень понравилось новое оружие, он был в полном восторге. Правитель поставил пушку в крепости, построенной прямо над Босфором, и торжественно заявил, что с этого момента никто не имеет права пройти рядом без его известия. Какой-то купец из Венеции хотел проигнорировать это указание, но канониры Урбана произвели выстрел из бомбарды, который сразу же затащил корабль на самое дно. Мехмед отдал приказ, в котором говорилось о том, что каждого члена команды требуется лишить головы, а самого капитана отправить на кол.

Жители Венеции и Генуи начали тревожиться, потому что выгодная торговля с портами Черного моря могла резко прекратиться. Генуэзцы послали на подмогу Константину суда и порядка семисот солдат. Однако это стало только ярким жестом. Ни один человек не хотел до конца верить в то, что город можно потерять, кроме того, европейские монархии, которые принадлежали христианству, не имели особой силы, поэтому остановить опасность было бы им не под силу.

Ловкость людей, находящихся у пушек, оказала на Мехмеда хорошее впечатление. Он приказал Урбану стать лучшей версией себя. В январе 1453 года венгром была изготовлена новая пушка. Ее параметры просто поражали: ствол имел длину порядка двадцати шести футов. Ее можно было заряжать ядром, вес которого достигал бы полтонны. Оружие, которое было просто громадным, с огромным усилием тянула сотня волов. Его обслуживали семьсот человек, которые представляли собой прислугу. Урбан заранее предупредил народ, что будет проведено испытание чудовищного орудия. Это было сделано для того, чтобы люди просто-напросто не испугались.

Выстрел был невероятно громким. Звук разлетелся на множество лиг. Ядро пролетело аж на милю. Помимо этого, оно еще и погрузилось в землю на 6 футов. Пушку установили к апрелю вблизи шатра султана. Она стояла рядом с другими, более мелкими достояниями военной техники. Орудие было направлено на Константинополь.

Мехмед собрал себе войско, которое составляло порядка восьмидесяти тысяч человек. Двадцать тысяч из их числа – это башибузуки. Центральной силой войска были янычары, их было приблизительно двенадцать тысяч. К этим людям было особое отношение. Еще с самого рождения семья была обязана отдавать своего ребенка к султану. Правитель воспитывал таких детей в традициях ислама, обучал искусству боя. Янычары составляли его личную гвардию, и в их силе и фанатизме султан всегда был уверен.

От армии императорского Рима оставались крохи. Шесть тысяч человек, оставшихся от некогда могущественного войска, стали опорой императора Константина. На иностранных наемников надежды он не возлагал – идеалисты, возомнившие себя рыцарями, пришли не защищать византийцев, а воплощать свои мечты об идеалах и защите веры.

Константинополь держался под натиском турок более месяца. На предложение султана Мехмеда сдаться и сохранить жизнь византийцы не ответили, а лишь усилили оборону города. Каменные стены оберегали от прямых ударов врага, пока апрельской ночью сами не стали оружием.

Турки имели в своем арсенале огромные пушки, орудия, поражавшие своей разрушительностью. Самые большие из них перезаряжались по несколько часов и стрелять могли не больше семи раз в сутки. Но сила этого оружия волной прокатывалась по каждому, кто с ней сталкивался. Порох для них поставлялся тоннами, турки были полностью уверены в своей победе, осажденному городу невозможно было выстоять против собранной вокруг него силы.

Пушечными залпами была атакована защита Константинополя. Мраморные ядра, высеченные из обломков древнегреческих святилищ, сталкивались с ослабевающей кладкой внешних стен обороны византийцев. С каждым ударом прочность стен уменьшалась, образовывались прорехи. В перерывах между обстрелами было немного времени залатать оборонительные бреши, в ход пускали частокол, землю, разбросанные обломки. Для смягчения силы ударов стену пытались обкладывать хлопком и щитами. Но оружие противника явно превосходило в силе и мощности.

Удары становились более частыми, уставшие византийцы были сметены и напуганы. Стены оберегавшего их города с очередным ударом орудия поддавались и рушились, исход битвы становился все очевиднее.

С каждым днем турки все ближе подходили к стенам города, удары становились мощнее, сил на укрепление стен не хватало. 28 мая, полностью уверенные в своем успехе, турки начали тяжелый ближний обстрел Константинопольской защиты. До самого рассвета над Босфором эхом разливалась канонада пушечных залпов.

На рассвете здоровый малец Хасан с небольшим отрядом подступил к самой стене. Неожиданным нападением он заставил отступать защитников боковых ворот и уводил их как можно дальше, вглубь города. Победить их не было основной задачей, важно было освободить проход в город для основной армии.

Через оставленные без охраны боковые ворота турецкие воины легко проникли в город. Хасан успел увидеть развевающиеся турецкие флаги на стенах Константинополя прежде, чем смертельный удар прервал его доблестную жизнь.

Византийцев охватило смятение. Через первую стену уже переходили янычары, припирая побежденные войска к главной стене. Видя кровавую расправу над армией, местные жители в панике укрывались в своих домах, старая уберечь семьи от зверств захватчиков.

Константинополь был взят, и янычары получили от Мехмеда полное право на разгромление города. Посреди рек крови, вылившихся на землю еще на рассвете, уже ходили новые хозяева города, вламывались в дома, разживались трофеями, захватывали пленников. Головы убитых воинов сбрасывали в защитный ров, чтобы поселить ужас в сердцах оставшихся горожан.

В надежде на чудо византийцы собрались в храме Святой Софии и молились за закрытыми дверьми. Вместо чудесного покровительства на загнанных в угол жителей с тарана навалились захватчики, и христианский храм наскоро переформировали в мечеть.

Буйство янычар закончилось после въезда Мехмеда в город. В тот день на Константинополь рухнула смертная тишина. По опустошенным улицам гулял только свист ветра. Послеполуденная молитва султана проходила под аккомпанемент тишины. Над городом не раздавалось больше ни звука: мертвая тишина превратила обстрелянные руины в опустошенное обиталище немых падальщиков. Мехмед оставил в городе администрацию и покинул опустошенный Константинополь.

Позади оставались ранее взятые города, которым повезло куда меньше. На своем пути пушки не оставляли камня на камне, города разрушались до основания, жители, укрывавшиеся от вражеского набега, навсегда обрели покой под стенами родных городов, а самые незначительные трофеи доставались янычарам. Кроме пустоты и тишины турецкие пушки не оставляли за собой следов.

Константинополь – убежище всего благого, пал в борьбе с турецкими захватчиками. Весть об этом моментально распространялась по Европе. Сначала бурные обсуждения этой новости сотрясли Венецию, через неделю уже дошли до Рима. По Христианскому миру распространялись тревожные слухи: давно не возникало такого многообразия обсуждений в европейском обществе.

Все говорили о могуществе пороха, разрушившего обитель Христианства. Рассуждения и споры не утихали, использование пороха должно было изменить все представление о войне и о мире.